Реферат выпускницы курса "Клинический Гештальт 2021" Марии Бочкаревой

Феноменология (от греч. φαινόμενον и λόγος – «феномен» и «логос» – учение о феноменах/явлениях) как философское направление возникает в начале XX в.  Рубеж веков стал кризисным временем для естествознания и многих наук, в том числе и психологии. Методологический кризис конца XIX в., в котором находилась психология, заключался в попытке сформулировать свой собственный метод, который отличал бы психологию именно как науку. В отличие от естественных наук, оперировавших точными, измеримыми и воспроизводимыми вещами, психология имела дело с человеческой субъективностью, и, таким образом, столкнулась с невозможностью, во-первых, сколь-либо точно измерять психические феномены, а, во-вторых, использовать каузальный (причинно-следственный) метод. Именно в это время австрийский философ и психолог Ф. Брентано («Психология с эмпирической точки зрения») и немецкий философ В. Дильтей («Описательная психология») ставят вопрос о собственном методе психологии, не заимствованном из естественных наук. Основываясь на идеях Брентано и Дильтея и критически развив их, немецкий философ Эдмунд Гуссерль в 1900/01 годах выступает с первым манифестом («Логические исследования») в области феноменологии (мыслимой им на тот момент необходимой подготовительной работой к созданию «чистой логики») и формулирует ее девиз – «Назад к самим вещам» (zu den Sachen selbst!), призывая отбросить все заранее заданные объясняющие механизмы и ориентироваться на непосредственный опыт явления вещей. Гуссерль утверждает, что для открытия этого поля феноменологического опыта надо практиковать феноменологический метод, и первое, что для этого надлежит сделать – разобраться в собственном видении и его детерминантах. Таким образом, Гуссерль говорит о критическом осмыслении собственного опыта с целью освобождения (хотя бы отчасти) от бессознательных автоматически используемых схем восприятия. Этот принцип беспредпосылочности, согласно которому феноменологический опыт должен быть огражден от любых привносимых извне допущений, какими бы самопонятными они не казались, стал важнейшим практическим ядром феноменологии. В 1913 г. в предисловии к книге «Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии» Э. Гуссерль дает определение феноменологии, называя ее наукой о феноменах, а также формулирует все важнейших принципы феноменологического метода, составляющего существо феноменологической философии. И именно феноменологический метод является наиболее характерной особенностью феноменологии как направления. Как писал один из учеников Гуссерля Адольф Райнах: «Феноменология – это прежде всего метод познания, а не система взглядов и истин» (Райнах А., 2001). Ее следует принимать и практиковать как способ или стиль (Мерло-Понти М., 1999). Таким образом, уже с самого начала феноменология становится не просто философским движением, но и особой формой исследования – исследования собственного повседневного опыта и способов обыденного восприятия вещей.

По Гуссерлю, первичным опытом, в котором нам даны «сами вещи» является опыт сознания, и именно этот опыт опосредует любой объективный опыт. Таким образом, разработанная Гуссерлем феноменология, рассматривая мир в его данности сознанию (т.е. в качестве феноменов), является прежде всего феноменологией сознания. Исследуя структуру сознания, Гуссерль выдвигает идею интенциональности, т.е. предметной соотнесенности сознания. Сознание всегда на что-то направлено. В этом смысле его можно сравнить с лучом прожектора, выхватывающим из темноты тот или иной предмет. В процессе восприятия этого предмета происходит наделение его смыслом. То есть, всякое сознание чего-либо предстает как переживание, которое формирует наше познание того, что мы воспринимаем, переживаем. И это познание понимается Гуссерлем как «интенциональная деятельность сознания по установлению смысла – конституирование. Можно сказать, что деятельность восприятия – это деятельность по наделению смыслом. Эти смыслы склонны (зачастую бессознательно) складываться в определенные схемы восприятия, формируя наш повседневный опыт. Этот повседневный опыт – опыт «самопонятностей», складывающихся из бессознательных автоматически используемых схем восприятия, совершенно необходимый для нашего повседневного существования и подлежит рефлексии и изучению. Гуссерль при этом не призывает отказаться от повседневного опыта. Он лишь говорит, что «все само-собой разумеющееся воспринимаемое нами как самопонятное подлежит прояснению, приведению к самоочевидности» (Артеменко Н.А.). До тех пор, пока мы воспринимаем мир через призму повседневного опыта, мы редуцируем его к нашим автоматическим бессознательным схемам восприятия. Мы не видим этот мир, мы видим лишь наши схемы. Феноменология предлагает нам подвергнуть редукции (заключить в скобки) все наши самопонятности, все само-собой разумеющееся и позволить себе удивиться. Удивиться повседневным вещам, которые нас окружают, и которые мы перестали замечать. М. Ришир сказал, что «заниматься феноменологией –это пытаться ухватить несамопонятное в самособойразумеющемся». Чтобы это сделать, необходимо из «объективной» (естественной) установки, в которой, по выражению Гуссерля, мы обыкновенно находимся, перейти в установку феноменологическую. Находясь в естественной установке, мы настолько в нее погружены, что становится сложно понять, что с нами в этот момент происходит. Феноменологическая же установка, напротив, является установкой стороннего наблюдателя. Она позволяет нам дистанцироваться (процедура эпохэ) и как бы посмотреть на себя со стороны. Таким образом становится возможным увидеть, какие схемы работают у нас, когда мы выносим то или иное суждение, какие смыслы мы вкладываем в то или иное понятие. «В качестве метода, феноменология представляет собой процесс прояснения, т.е. процесс, который заставляет нечто увидеть или усмотреть, процесс приведения к очевидности» (Мишель Анри). Иными словами, «феноменология – способ обращения непонятного в опыт» (Артеменко Н.А.).

«Я как обычный человек живу в мире, я имею определенные убеждения, верования, практические интересы; я вовлечен в мир, я увлечен миром .... Нужно остановиться, опомниться и увидеть самого себя как погруженного в мир и его проблемы; нужно приостановить свою заинтересованность миром и заинтересоваться тем, как я этот мир вижу, как я в нем живу. В простом, цельном опыте мира возникает трещинка: я думаю о чем-то, я делаю то и это, я преследую свои жизненные цели, испытываю тревогу или радость – но к тому же я замечаю, как я это делаю, как я мыслю, чувствую, переживаю, как я к этому стремлюсь. В лекциях о «Первой философии» Гуссерль описывал появление «незаинтересованного», «невовлеченного» наблюдателя в терминах рефлексивного удвоения; действительно, в акте эпохэ возникает ещё одно Я, Я-наблюдатель, бесстрастно наблюдающий за Я-наблюдаемым, однако обнаружение трансцендентальной жизни – это не рефлексия. Несносный «беспристрастный наблюдатель» не просто «подсматривает» за мной самим; он превращает меня, мою жизнь, мои смыслопридающие акты в объект своего собственного взгляда. (Ямпольская А. Искусство феноменологии. М., 2018. С. 20)

Феноменолог, к.ф.н., доцент Института философии СПбГУ Н.А. Артеменко определяет феноменологию как «философское движение, а также своеобразную практику осмысления, пытающуюся проникнуть к истокам человеческого опыта и познания».

Отличительными чертами этой практики, согласно Наталье Артеменко, являются:

1. «нацеленность на вскрытие и приведение к непосредственном очевидности тех пластов нашего опыта, которые в обыденной жизни остаются незримыми, зачастую будучи основанием зримых;
2. экспликация и истолкование смыслового содержания этого опыта и его сущностных структур;
3. преимущественно описательный (а не объяснительный, каузальный) характер исследования; наличие определенных методологических правил и принципов организации исследовательской работы» (Артеменко Н.А., 2018).

Таким образом, феноменологический метод «представляет собой попытку уделять феноменам более пристальное внимание, своеобразную попытку обогатить мир нашего опыта показав некоторые из его ранее игнорировавшихся аспектов» (Артеменко Н.А., 2017/2015).

Основными теоретическими принципами феноменологического метода являются принцип беспредпосылочности и принцип очевидности, тесно взаимосвязанные друг с другом.

Принцип беспредпосылочности заключается в отказе от любых привносимых извне допущений, от всякого рода предвзятых мнений, теорий и объяснений, какими бы самопонятными они не казались. Наши суждения о происходящем часто основаны не на том, что нам явлено в непосредственном опыте, а на наших бессознательных убеждениях, предпосылках. А потому любые привносимые извне допущения и предпосылки как минимум подлежат прояснению. Сам Гуссерль во втором томе «Логических исследований» поясняет принцип беспредпосылочности как «исключение всех допущений, которые феноменологически не могут быть полностью и всецело реализованы». Под феноменологической реализацией в данном случае подразумевается то, что любое положение, высказывание или допущение должно быть явлено сознанию или дано мышлению в его очевидном усмотрении. Иными словами, все само собой разумеющееся подлежит приведению к самоочевидности, поскольку «законным источником познания» может являться лишь самоочевидный опыт – опыт «непосредственной самоданности вещей».

Отсюда мы приходим к принципу очевидности, который сам Гуссерль называл «принципом всех принципов»: «то, что каждое первично образующее данность созерцание (originar gebende Anschaunung) есть правомерный источник познания, то, что все, что нам представляет себя в ‘интуиции’ первично (так сказать, в своей живой действительности), следует просто принять так, как оно себя дает, однако только в границах, в которых оно себя здесь дает, [в этом] не может нас сбить с толку никакая мыслимая теория».  Всякое непосредственное созерцание является очевидным, и это, как подчеркивает Гуссерль в «Идеях к чистой феноменологии и феноменологической философии», не только восприятие вещей в чувственном опыте, но и созерцание сущностей: «непосредственное видение» – не просто чувственное, постигающее опытным путём смотрение, но видение вообще как сознание, дающее из первоисточника (каким бы такое созерцание ни было)». Непосредственная данность, однако, хоть и необходимое, но не достаточное условие очевидности. Так, например, по Гуссерлю, чувственно данные нам предметы подлинной очевидностью, не обладают, несмотря на свою непосредственную нам данность. Для достижения подлинной очевидности необходимо занять феноменологическую позицию и прибегнуть к редукции (заключению в скобки) всего, что не является самоочевидным (и тут мы возвращаемся к принципу беспредпосылочности).   Таким образом, очевидность идентична самоданности вещи, ее самоявленности (Selbsterscheinung).

Феноменологический метод можно охарактеризовать как «метод приведения к интуитивной ясности феноменов сознания и понятий». Основными его процедурами являются:

1)   феноменологическая редукция;

2)   феноменологическое интуирование;

3)   феноменологический анализ;

4)   феноменологическое описание.

Под феноменологической редукцией (урезать, сократить, заключить в скобки) понимается нейтрализация всевозможных убеждений, мнений, научных знаний о феномене, включая представление о статусе его реальности, – с целью освободить его от всех трансфеноменальных составляющих и оставить для анализа лишь то, что дано в сознании несомненно и с очевидностью. Путем трансцедентальной редукции осуществляется возведение сознания к его истоку. Для этого необходимо из естественной установки перейти в феноменологическую, направить сознание на самого себя и слой за слоем начать «срезать» все наработанные механизмы восприятия, ставшие привычными. Согласно Гуссерлю, заключению в скобки подлежат: природный мир, индивидуальные предметности, «конституирующиеся благодаря оценивающим и практическим функциям сознания», – всевозможные культурные образования, произведения технических и изящных искусств, наук, эстетические и практические ценности любого вида, а также «реалии» такого рода, как государство, нравственность, право, религия.  «Необходимо «вынести за скобки» предпосылки восприятия предмета и увидеть действительность предмета, «вынести за скобки» предпосылки восприятия своего опыта, и увидеть действительность своего опыта, «вынести за скобки» предпосылки понимания действительности своего опыта, и увидеть горизонты действительности» (А.М. Улановский).

Феноменологическое интуирование («раскрой свои глаза», «смотри и слушай») предполагает восприимчивое проникновение, концентрацию и интуитивное схватывание феномена с целью достижения максимальной ясности и отчетливости его видения.

Феноменологический анализ представляет собой процедуру соотнесения различных сторон и компонентов феномена с целью установления его инвариантной смысловой структуры. Феноменологический анализ «раскладывает» на составные то, что свободно проявляется, существует, самоопределяется. В процессе феноменологического анализа явление (процесс, предмет) рассматривается со всех сторон: история возникновения и особенности развития, форма и структура, смыслы и значения, виды и типы проявления и функционирования, аспекты связей с другими и взаимного влияния их друг на друга.

Феноменологическое описание – это процедура максимально полного и прозрачного обозначения, предикации и языкового выражения первичных данных опыта, усматриваемых в рефлексии. По Гуссерлю, мы проводим акт рефлексии на то или иное переживание сознания тогда, когда переводим свое внимание с предметного содержания того или иного акта сознания на сам этот акт. Иными словами, переводя, например, внимание с воспринимаемого предмета на сам акт восприятия, мы производим акт рефлексии на восприятие. «Возможность рефлексии – это возможность поворота постигающего взгляда с непосредственной занятости чем-то на саму эту занятость» (Козырева А.С.). Различают рефлексию психологическую, и ее, по мнению Гуссерля, мы практикуем довольно часто, и рефлексию феноменологическую.   «Феноменологическая рефлексия претендует исключительно на схватывание чистых структур опыта, т.е. его сущностного содержания, оставляя «за бортом» феноменологического исследования психическую эмпирию того или иного человека» (Шкуратов И.Н.).

Улановский обозначает рефлексию как «общую способность субъекта описывать и анализировать собственные переживания и поведение; мысленный акт обращения к некому собственному первичному проживаемому опыту». «В феноменологической психологии рефлексия практикуется с целью более глубокого и полного понимания сложных явлений, как форма вложенности смыслов, как движение по градиенту открытости становлению мира» (Лукьянов О.В.).

Лукьянов О.В. выделяет три уровня рефлексии (на деле их может быть значительно больше):

1)   Рефлексия предметов и объектов – повседневная практика восприятия понимания («Я делаю», «Я чувствую», «Я понимаю так»)

2)   Рефлексия опыта восприятия предметов («Я думаю, что я делаю», «Я думаю о том, что я чувствую», «Я думаю, как получается, что я так понимаю»)

3)   Рефлексия мышления («Что я думаю по поводу того, что я подумал о том, что я так понял», «Что я чувствую по поводу того, что я чувствую по поводу того, что я чувствую»)

Феноменологическое исследование состоит в основном их трех стадий (этапов): эпохе – дескрипция – горизонтализация.

 Эпохэ (от греч. – удерживание, самообладание) – воздержание от суждения. По Гуссерлю, заключить в скобки свои знания, сформировать позицию «чистого наблюдателя». Гуссерль пишет: «Когда я осуществляю это – а я вполне свободен поступать таким образом, – то я не отрицаю этот мир, как если бы я был софистом; я даже не сомневаюсь в том, что он наличен, как делал бы, если бы был скептиком. Но я просто осуществляю феноменологическое эпохе, которое совершенно освобождает меня от использования каких бы то ни было суждений, касающихся пространственно-временного существования». Эпохэ предлагает оставить в стороне, насколько это возможно, все предварительные знания о феномене, все предубеждения о вещах или реальности, приостановить свои ожидания или предположения и оставаться «открытым» для непосредственного опыта.

Дескрипция (от лат. describere – описывать) – описание явления, а не причинно-следственных связей. Это выявление характерных особенностей феномена, составляющих его элементов и способов их связи (основной вопрос «Как?»), а не объяснение или интерпретация. «Будучи «открытым для возможностей», содержащихся в непосредственном опыте, насколько это возможно посредством эпохэ, теперь предлагается оставаться на этом уровне опыта и не пытаться прийти к какому-либо заключению или объяснению по поводу опыта» (Я.А.М. Роблес). Интересно, что хотя все направления в феноменологии считали дескриптивный характер феноменологии ее важнейшей ключевой характеристикой, каждое вкладывало в это понятие собственное понимание.

Горизонтализация – воздержание от иерархизации событий и фактов (при описании ни одно явление не выпячивается и не принижается). Горизонтализация означает, что каждый фактор рассматривается как равно ценный или значимый.

С самого начала своего возникновения феноменологическое движение не отличалось однородностью и единством в понимании возможных путей развития феноменологии. Так, на настоящий момент не существует какой-либо единой, общей феноменологии вообще, есть множество различных течений. К трем основным версиям феноменологии можно, пожалуй, отнести: 1) феноменологию Э. Гуссерля; 2) феноменологию М. Хайдеггера; 3) феноменологию М. Решира.

Феноменологическая практика нашла свое применение не только в философии, но и в психологии, психиатрии, социологии, исторической науках, искусствоведении. «В области феноменологической психологии большое значение имеют работы Ж.П. Сартра и М. Мерло Понти. Феноменология оказала большое влияние на развитие психиатрии в 20 веке. Проводниками этого влияния стали, в частности, Карл Ясперс, Людвиг Бинсвангер и Медард Босс» (Артеменко Н.А.). Феноменология как особого рода исследовательская практика послужила основой для отдельного направления в психотерапии – экзистенциально-гуманистического (или опытного, феноменологического).

Помимо того, что феноменология развивалась как философское движение, в областях ее применения, в частности, в психиатрии и психотерапии, трактовки и способы использования феноменологического метода претерпевали изменения. Первые феноменологически ориентированные психиатры использовали феноменологию скорее лишь как способ различения феноменов. Позже феноменология стала своего рода способом вживания в мир клиента. В психологии феноменология активно развивалась как форма субъективных самоотчетов. И, наконец, для ряда психотерапевтических школ и авторов (Перлз, Роджерс, Джендлин, Смит, Мэй, Бьюдженталь, Бьютендик, Кин, Крюгер, Лэнгле, Спинелли) феноменологический метод стал приемом психотерапевтической работы с переживанием. Терапевты экзистенциально-гуманистического направления стремятся применять этот метод при работе со своими клиентами для установления прямого и искреннего взаимодействия, в противовес взгляду на клиентов через призму своих любимых теорий.

Ролло Мэй: «Феноменология пытается понимать феномен как данное.  Это дисциплинирующая попытка очистить мысли от предположений, которые так часто являются причиной восприятия нами в пациенте только собственных теорий и догм собственных систем, попытка взамен этого испытать феномен в своей реальной целостности. Это установка открытости и готовности слушать – аспекты искусства слушать в психотерапии, которое считается обычно само собой разумеющимся и кажется очень простым, но является чрезвычайно сложным» (Мэй Р. Происхождение экзистенциальной психологии // Экзистенциальная психология.  Экзистенция. М. Апрель Пресс; Эксмо Пресс, 2001, с.21)

Общими чертами феноменологически-ориентированных подходов в психотерапии, согласно Улановскому А.М. является то, что все они в той или иной мере:

1)   уделяют внимание прямому обращению к тому, что и как человек испытывает, говоря о своей проблеме,

2)   делают акцент на ценности последовательного прояснения, раскрытия и чуткого описания переживаний клиента в беседе с психотерапевтом,

3)   подчеркивают необходимость воздержания от интерпретирующих комментариев как со стороны психотерапевта, так и со стороны клиента (Улановский А.М., 2009).

Говоря о специфике психотерапевтической беседы при использовании феноменологического подхода, Джеймс Бьюдженталь выделял следующие особенности:

• использование клиентом высказываний от первого лица и в настоящем времени;
• привнесение чувств;
• присутствие интенциональности, направленности;
• содержание высказываний соответствует непосредственному переживанию;
• при выражении чувств и ощущений используется меньше вводных слов и определений;
• меньше абстрактного, больше конкретного (цитата по Бабину С.М., 2021)

В феноменологически ориентированной психотерапии терапевт отказывается от роли «эксперта», и остается лишь исследователем и компаньоном. Феноменология предлагает терапевту признать собственное невежество относительно некоего «правильного» способа, наилучшей стратегии для «решения проблем» (Я.А.М. Роблес). Согласно Спинелли, хороший способ реализовать феноменологически ориентированную психотерапию – исходить из позиции незнания, когда терапевт признает, что у него есть только частичная, ограниченная и, наконец, обязательно неполная точка зрения на то, что требуется его клиенту.

Феноменология (наряду с теорией поля и диалогом) является одним из трех китов, на которых основан гештальт-подход. «Будучи адаптированным к условиям терапии, [феноменологический] метод применяется для исследования субъективного мнения и опыта клиента, касающегося его самого и окружающего его мира» (Джойс Ф., Силлс Ш. «Гештальт-терапия шаг за шагом»). Центральный для работы гештальт-терапевтов процесс осознавания (awareness), согласно Г. Йонтефу (1993/2002), полностью основан на феноменологии. Гештальт-терапия – «феноменологическое исследование поля, где не объясняют и не делают предложение, но описывают».

О важности описательного подхода, ориентированного на раскрытие конкретного способа протекания некоторого опыта, говорил Фриц Перлз, призывая отдавать предпочтение вопросам «как?», а не вопросам «почему?» и процессам, протекающим «сейчас», а не тому, что происходило «тогда».

Отличительными чертами гештальт-терапии как феноменологического подхода (в сравнении, например, с психоанализом и аналитической психологией) являются:

• использование феноменологии вместо теоретизирования, ведущего к утрате контакта с реальностью;
• обращение к феноменологии актуального опыта, в противоположность обращения к прошлому и поиску причин;
• внимание к явному и очевидному в поведении и переживаниях клиента вместо поиска скрытого «глубинного» содержания;
•  «использование феноменологических описаний переживаний человека вместо интерпретации их с позиции той или иной теории или здравого смысла» (Улановский А.М., 2009).

В своей работе гештальт-терапевт занимается прояснением того, что клиент испытывает, что он чувствует, как он нечто переживает. От пространных рассуждений по поводу проблемной ситуации терапевт направляет клиента к переживаниям, связанным с этой ситуацией и проявляющимся непосредственно при ее обсуждении во время психотерапии.

 Смысл терапевтических отношений в гештальт-подходе состоит не в исследовании истории клиента и попытке разобраться прав тот или не прав, не в поиске некоего «верного» решения проблемы, а в совместном переживании рассказа клиента и отношения терапевта к нему. Для того, чтобы это осуществить, необходимо из естественной (по Гуссерлю) установки сознания, проявляющей интерес к окружающему миру и направленной на внешний предмет, перейти к установке феноменологической, направленной на исследование структуры деятельности сознания по созданию этого предмета. В естественной установке сознания терапевт фокусируется на клиенте, в феноменологической же – переключается на исследование «внутренней структуры переживания» (Гудмен П.). В применении к психотерапевтическому процессу это означает, что от переживаний клиента терапевт обращается к переживаниям по поводу того, что рассказывает клиент. И когда терапевт делится тем откликом, который возникает в ответ на рассказ клиента (а не своими интерпретациями и суждениями), то переживания терапевта по поводу этого рассказа становятся феноменом контакта, а взаимодействие терапевта с клиентом, его рассказом и отклик терапевта на этот рассказ в совокупности являются феноменом сессии. 

«Что такое феноменологическая установка? Феноменологическая установка – это ориентировка не на объект, который находится напротив меня, вне меня, а на мой контакт с живым человеком, на переживания, которые у меня возникают в контакте с … человеком. … Мы исследуем у наших клиентов не их качества или особенности, мы исследуем те феномены контакта, которые возникают во время встречи психотерапевта и клиента.

Феноменологическая установка требует очень хорошей способности к рефлексии собственных переживаний. Если я встречаюсь с пациентом в рамках естественнонаучной установки, я заранее знаю, зачем он пришёл. Я знаю, что он болен, мне важно расспросить его о том, чем он болен, поставить диагноз, назначить какое-то количество психотропных препаратов, а дальше отправить его восвояси. В крайнем случае отслеживается динамически эффект данного лечения. Следовательно, психиатры естественнонаучной установки ориентированы на результат.

В свою очередь феноменологическая психиатрия и феноменологическая психотерапия ориентированы не на результат, а на процесс взаимодействия с пациентом, на то, что вызывает у него те или иные психические расстройства, и важно, является ли то, что с ним происходит патологией или нормой.» (Моховиков А.Н., 2015)

«Феномен – это всегда некоторый описательный фрагмент реальности» (Моховиков А.Н.). Для описания этой реальности, как уже было сказано выше, в феноменологии используется процедура феноменологической редукции. В гештальт-подходе данный процесс называют процессом осознавания. Надо отметить, что это не просто некая техника, которую можно сразу же начать применять, лишь просто прочтя о ней. Это целый навык, выработка которого требует достаточно длительной практики. Для тренировки и развития феноменологического мышления, опирающегося на осознавание, можно, в частности, использовать упражнения-эксперименты из «Практикума по гештальт-терапии» Перлза, Гудмена и Хефферлайна, задумывавшегося, отчасти, как пособие по самотерапии и являющегося хорошим практическим руководством «по овладению способностью очищать себя от наносных вещей, которые могут повредить в плане истинности и адекватности наших переживаний в терапии и жизни вообще» (цитата по Моховиков А.Н.). Помимо терпения и регулярного использования навыка феноменологической редукции для успешного феноменологического исследования терапевту также требуется стремление присутствовать и желание уважать клиента.

В гештальт-подходе феноменологическая редукция или осознавание приводит к возникновению инсайта. По Г. Йонтефу, инсайт в гештальт-терапии представляет собой, прежде всего, ясное понимание структуры той ситуации, которая подвергается исследованию. «Инсайт представляет собой моделирование поля восприятия таким образом, чтобы стали очевидными характерные проявления реальности; он является образованием гештальта, в котором соответствующие факторы, части поля оказываются на своем месте в отношении к целому» (Heidbreder, 1933, c.355).

Для появления инсайта одного осознавания без систематического исследования недостаточно, это всегда длительный процесс. «Решающим моментом любого феноменологического исследования является то, каким образом человек становится осознанным. Психотерапевт, выступающий в роли феноменолога, изучает не только осознанность личности, но и сам процесс осознавания. Пациенту же следует приобрести навыки того, как начинать осознавать свою осознанность». (Г. Йонтеф, 1993)

Любой феномен при этом не является чем-то полноценным и завершенным. По выражению Моховикова А.Н., – «Феномен – всегда окно в мир другого человека». И каждое такое окно не только повышает осознанность терапевта или клиента, оно «наделяет жизнь человека каким-то новым смыслом» (Моховиков А.Н., 2013). Однако, чтобы у этого «окна клиента» была возможность открыться, от терапевта требуется высокая степень осознанности, вовлечения и включенности в феноменологический контакт.

Говоря об описанных выше стадиях феноменологического исследования – эпохэ, дескрипция и горизонтализация, в применении к психотерапевтическому процессу в гештальт-подходе они понимаются следующим образом:

1. Эпохэ (вынесение за скобки)

В ходе сессии гештальт-терапевт старается отложить в сторону все свои собственные феномены, которые не были получены из непосредственного взаимодействия с клиентом. Терапевт как бы берет паузу, воздерживаясь от преждевременного суждения, пытаясь осознать свои предрассудки, предположения убеждения и взгляды и стремясь быть как можно ближе к новизне момента здесь и сейчас. Это своего рода умение удивляться клиенту, даже если терапевт видит его уже далеко не в первый раз. На практике вынесение за скобки своих взглядов бывает довольно затруднительным, поскольку для человека свойственно выносить суждения и делать умозаключения (это и есть та самая естественная установка сознания), и приостановить все пре-концепции относительно реальности оказывается невозможно. Однако зачастую можно поставить на паузу значительное их число. Важно признать субъективный характер этих концепций, и помнить, что эти они могут быть ошибочными.

1.  Дескрипция (описание)

Феномен просто описывается без всяких интерпретаций, исходя из того, что доступно для восприятия в данный конкретный момент времени. Терапевт стремится постоянно присутствовать, оставаться в контакте не только с клиентом, но и с самим собой, своими ощущениями, телесными реакциями. Он замечает и описывает как собственную феноменологию, так и феноменологию клиента, следуя за «раскрывающимся движением феноменологического процесса». В этом смысле не столь важно, что именно рассказывает клиент, сколько то, как он это рассказывает. Тут даже может быть не так принципиально, правдива ли история клиента, которую тот рассказывает. Ведь почему-то он её рассказывает (а значит, в этом для него есть смысл, и важно этот смысл раскрыть). И почему-то именно сейчас и именно этому терапевту. И важно, как терапевт откликается на эту историю, какие переживания и реакции вызывает у него рассказ клиент. И когда терапевт исследует феномены с помощью описания ситуации для себя и для клиента, обменивается своими переживаниями, это помогает клиенту также находиться в контакте со своим опытом и обнаруживать в том числе и то, что препятствует этому контакту.

1. Горизонтализация (уравнивание)

Всё происходящее все феномены признаются потенциально равно значимыми. И это означает не только то, что не стоит предполагать никакой иерархии в том, что говорит клиент, но и придавать меньшее значение паравербальным компонентам речи, движением клиента, его физиологическим реакциям. Более того, то, что присутствует на заднем плане или вовсе пропущено, может потенциально иметь не меньшую значимость, чем то, что присутствует явно.

В завершение можно сказать, что феноменология является одним из базовых принципов гештальт-подхода, объединяющим все существующие на настоящий момент школы этого направления в психотерапии. Она питает не только основные инструменты гештальт-терапевта, но и дополнительные аспекты терапевтического инструментария.  Феноменологический метод – это не что-то, что используется от случая к случаю, это основная и обязательная составляющая каждой терапевтической сессии. «Это основная техника для усиления осознавания, углубления опыта, понима­ния того, как клиент конструирует мир, исследования смыслов, выборов и последствий. Применение феноменологического подхода – это способ как понять клиента, так и пригласить его в здесь-и-сейчас» (Джойс Ф., Силлс Ш.). Феноменология – это не просто техника или метод, это способ мировоззрения терапевта. Постоянное применение этого подхода и методологии в сессиях приводит к тому, что клиенты также развивают феноменологическую позицию по отношению к себе и своим проблемам и, распространяя ее за пределы терапевтического контекста, начинают получать пользу от изучения данного способа наблюдения и анализа собственного опыта.

 «Феноменологический метод является хорошей поддержкой, достаточной для того, чтобы удерживать почти исключительно в нем всю терапевтическую работу. Если бы терапевт не делал других вещей, кроме применения феноменологии, он уже имел бы самодостаточную психотерапевтическую модель» (Я.А.М. Роблес. Экзистенциальная философия для психотерапевтов… и любопытных // Институт общегуманитарных исследований. М., 2019).